При этом речь все же идет о людях. Хотя их и было на этот раз чуть ли не меньше, чем сверхпопечительных машин. Почти на всех стендах жужжали роботы. Например, автоматизированные подгузники для взрослых со сливом, похожие на обычный унитаз, или однорукий механизм на колесиках, готовый принести чашку чая и поднять с пола упавший столовый нож.
Наблюдая за роботом-домработником и его юным хозяином, развалившимся на диване с небольшим пультом управления в руках, невольно думаешь, что это уж слишком откровенная презентация машины, теоретически предназначенной для пенсионеров и инвалидов, а на практике заменяющей вполне дееспособному мужчине руки и ноги.
Кто из нас в детстве не мечтал о роботе, который будет, как в фантастическом романе, выполнять все работу по дому, делать уроки, гулять с собакой? Но отказ от физического труда, сделавшего, по версии Фридриха Энгельса, из обезьяны человека, чреват серьезными и пока слабо прогнозируемыми последствиями. Речь идет не просто об отказе современного жителя большого города от некоторых ненужных бытовых навыков.
Возможно, мы отказываемся от целых областей собственного мозга — они просто «засыпают». Ведь наш мозг состоит из нейронов, то есть нервных клеток. Они и передают сигналы от тела к мозгу или внутри самого мозга, и отвечают за информацию, доставляемую от мозга к мышцам и внутренним органам. Если ничто не беспокоит нейроны, они со временем «отключаются».
Как может отразиться на их активности утрата бытовых навыков? Существует явление, которое неиропсихологи называют сенсорной интеграцией. Суть ее в том, что в головном мозге взаимодействует множество разных сигналов. Именно взаимодействуют, а не просто передаются туда-сюда в заданном направлении, поскольку проходят они по весьма запутанной, тесно переплетенной нейронной сети, обмениваясь импульсами.
Например, сигнал от подушечек наших пальцев о том, что рука нащупала что-то острое или мягкое, приходит в мозг, возбуждая попутно и речевой центр. Поэтому в ситуации, когда человека поражает инсульт и речевой центр оказывается поврежденным, для его скорейшего восстановления традиционно рекомендуется не только тренировать речевой аппарат или слушать, что говорят другие, но и вязать, шить, перебирать зерно. Эти действия способствуют оживлению речевого центра. Так же, например, однообразные движения сразу двумя ногами или руками помогают восстановить параллельную работу полушарий мозга.
Ну а если никаких нарушений нет, просто человек подобных действий производить больше не будет, что тогда? Уснут ли невостребованные участки мозга? На этот вопрос четкого ответа пока нет. Человечество не так уж давно вступило в эру машин и всего лишь одно-два поколения назад стало отказываться от активности, которая для его отнюдь не далеких предков была вынужденным набором бытовых навыков.
Мы все еще иногда пишем, а не печатаем (за эти два действия, кстати, по словам некоторых нейропсихологов, также отвечают разные мозговые центры), пришиваем себе пуговицы, можем вымыть пол тряпкой, а не пылесосом, прибить гвоздь молотком, отбивая себе пальцы и получая ни с чем не сравнимое ощущение... Но машины все активнее входят в нашу жизнь. Наши дети утрачивают умение писать — могут только печатать. Параллельно, как говорят, растет и востребованность логопедов.
Успокаивает только то, что все эти проблемы касаются лишь «золотого миллиарда». Для тех, кто живет менее чем на один доллар в день, проблема утраты бытовых навыков не стоит. И в будущем это, кстати, может дать их детям некоторые эволюционные преимущества перед нашими...
