«подстегивания» мирового роста беспокоит в первую очередь саму Европу и ее торговых партнеров. Возможно, достижение ЕС целей, которых Банк России добивается с 2007 года, вызвано адаптацией европейской экономики к новым условиям — с неизбежными в этом случае переменами.
Глава МВФ Кристин Лагард сразу в двух выступлениях на полугодовой сессии фонда 9 и 10 апреля официально объявила потенциальную европейскую дефляцию угрозой номер один для хрупкого мирового роста. Со специальными обращениями на эту тему в адрес Международного денежного и финансового комитета (IMFC, «собрание акционеров» фонда) выступили также глава ЕЦБ Марио Драги и замглавы Еврокомиссии Сийм Каллас. Тема обсуждалась как одна из центральных на рабочих семинарах и комментировалась аналитиками МВФ при презентации пересмотренного европейского среднесрочного прогноза фонда.
Пока угроза рассматривается именно как потенциальная, подчеркивают участники дискуссии. Главная реальная опасность заключается в «длительном периоде низкой инфляции», из которого вытекает опасность снижения темпов последующего роста в ЕС, сказала госпожа Лагард. Марио Драги вообще отказался употреблять термин «дефляция», а Сийм Каллас заявил о «низкой вероятности» того, что в обозримом будущем индекс цен в ЕС опустится ниже 1% в год (прогноз на 2014 год — 1,3%, 2015 год — 1,5%), а тем более классической дефляции, то есть самоподдерживающегося процесса падения цен. Тем не менее и в Еврокомиссии, и в ЕЦБ, и в МВФ констатируют неожиданное снижение общего уровня цен в трех странах ЕС с конца 2013 года, резкое падение инфляционных ожиданий в ЕС в январе--марте 2014 года и снижение ценовых индексов по более чем 20% товарам потребительской корзины, в первую очередь продукции сельского хозяйства.
Главная угроза, которую МВФ видит в происходящем,-- увеличение реальной стоимости обслуживания кредитного долга домохозяйствами, корпоративными заемщиками и госструктурами. Кроме этого, замораживание номинальных зарплат в ЕС с 2009 года при снижении инфляции, по мнению МВФ, консервирует уровни безработицы, а в зоне евро — проблемы стран со слабым платежным балансом, в целом делая вторую по размеру мировую экономику более или менее бесполезной как «мотор» экономического роста.
Однако низкие темпы роста и низкая инфляция неизбежно обеспечивают поддержку внутриевропейских реформ, от создания банковского союза и объединения финансового надзора в ЕС под руководством ЕЦБ до изменений в европейской системе субсидирования сельского хозяйства в условиях падения цен на продовольствие. Очевидно, что в ходе этого процесса ЕС также будет пересматривать и свою энергостратегию в связи с проблемами в отношениях с Россией, и концепцию развития внешнеторговых связей, которая затронет Украину, Турцию и Ближний Восток.
Возможно, борьба с «евродефляцией» — отражение беспокойства за перемены в странах ЕС в этой связи. Впрочем, рациональной альтернативы у ЕС практически нет. Битва со снижением цен почти без паузы сменила в мировой экономике тему «валютных войн», и переход к дискуссии о пагубности «евродефляции», вероятно, означает для Европы ориентацию на политику твердого евро в период 2014-2016 года: в ЕС, в отличие от США, сторонники сильной региональной валюты имеют явное преимущество.
