Как к подобному феномену, к примеру,
следовало относиться полицейским дознавателям Российской империи?
Конечно же, как к непреложному факту, как к некой альтернативе, не
имевшей ровно ничего общего с мистикой и бесовщиной. Однако с лёгкой
руки первого начальника Петербургской сыскной полиции, виртуозного
сыщика-аналитика Ивана Дмитриевича Путилина в шестидесятые годы XIX века
получившей определение «очевидной данности пропадания без вестей путём
поглощения воздухом».
Выходит, как ни верти, главный
столичный полицейский был склонен рассматривать, по крайней мере,
пять-шесть не поддающихся рациональной трактовке чрезвычайных случаев
исключительно, по его выражению, как «природный ребус, ключ к разгадке
которого едва ли будет подобран в обозримом потоке времён». Словно в
воду смотрел проницательный Путилин, который 12 сентября 1853 года,
будучи студентом университета, сидя в трактире за самоваром, беседуя с
однокашником Хлыновым, на мгновение отведя глаза, не обнаружил его
напротив. Ожидания сокурсника, объявленного в розыск, растянулась на
год. Хлынов так и не объявился. Его койку на съёмной квартире в доме
Васильевского острова занял студент Чудаков. Тот самый Игнатий Чудаков,
которого Артур Конан Дойл за глаза удостоил звания первого и
непревзойдённого специалиста по телепортациям, привидениям,
полтергейстам. Звание, надо признать, заслуженное.
Будучи
практикующим адвокатом, на правах друга Путилина входящим в полицейские
круги, Чудаков, как никто другой из наших соотечественников, преуспел в
расследовании доморощенных аномальных явлений. Ему также принадлежит
заслуга в решительном разграничении феномена исчезновения в воздухе и
феномена телепор-тации. «Наивно путать божий дар с яичницей, ибо это
различные явления», - считал Чудаков, откровенно расписываясь в бессилии
найти объяснения тому и другому. Определённого мужества заслуживает и
другое его высказывание: «Я завзятый атеист, ищущий диковинные выверты
природы в скрытой природе её самой». Как знать, а не явятся ли
приведённые ниже короткие истории из его обширной коллекции непознанного
поводом домыслить, на шажок приблизившись к истине?
ГОРЯЧАЯ КОЙКА ХЛЫНОВА
Непостижимому
происшествию 12 сентября 1853 года, когда Путилин обсуждал с Хлыновым
другие ранее случившиеся странности, предшествовало то что будущий шеф
императорской полиции, годы спустя назвал «горячечной точкой отсчёта».
Имея в виду не только перманентное болезненное состояние соседа по
комнате, но прежде всего то, что полоски металла, из которых была
сработана его койка, всегда имели неестественно высокую температуру.
Иногда такую что прикасаться больно. Кроме этого, по утрам на деревянном
полу возле койки обнаружились следы «натуральных кострищ с изрядным
слоем древесной сажи и несколькими тлеющими головнями».
На
чаепитии в трактире Путилин, боясь обидеть приятеля, осторожно
осведомился, не замечал ли тот за собою приступов лунатизма, когда
человек не отдаёт отчёта в собственных действиях и поступках? Хлынов,
ответив отрицательно, сказал, что сам бы хотел узнать, почему железная
койка горяча, кто рядом с нею жжёт костры. Путилин сказал, что разумным
способом вскрытия проблемы видит разумность совместных действий. Они в
том, чтобы поменяться спальными местами и пронаблюдать, будет ли койка
Хлынова впредь горячей, продолжит ли выгорать пол. Приятель охотно и,
как показалось, с облегчением, согласился. Далее Путилин
свидетельствует. «Я не уловил момента исчезновения его, потому что со
спины, под воротником, почувствовал невыносимое жжение, заставившее
немедленно оторвать накладной воротник, тем самым кратко отвлечься.
Когда оглянулся, стул товарища моего был пуст. Я прикоснулся к
деревянному седалищу, оно, не будучи слишком горячим, резко и неприятно
пахло обожжённым лаком, что почувствовали и другие посетители».
Иван
Дмитриевич Путилин, уйдя на покой и занимаясь написанием своей
замечательной книги «40 лет среди грабителей и убийц», по уверениям его
близких, вынашивал план книги другой - о россиянах, без вести пропавших
при таинственных, «непонятых и нераскрытых сыском обстоятельствах».
Материалов для написания такой книги было предостаточно. Удостоверится
можно, если хватит сил перебрать хотя бы часть хранящихся в архивах, как
их называли во времена Путилина, детективных карточек.
РЕЗНЯ В ВАГОНЕ КОНКИ
Отойдя
отдел, кавалер ордена Святой Анны II степени Иван Дмитриевич Путилин,
тем не менее, считал гражданским долгом участие в распутывании социально
опасных, особенно запутанных, особенно тяжких преступлений. Таких,
например, как резня, учинённая неизвестными в вагоне конки - городской
железной дороги с конной тягой. Кровавые события, взбудоражившие
Петербург зимой 1890 года, поражали прежде всего, тем, что
многочисленные свидетели «вроде всё видели и вроде не видели ничего».
Как это понимать?
Околоточный надзиратель Алексей
Масленников, донесениями которого активно пользовался Путилин, пишет в
одном из рапортов начальству: «Всё поначалу было спокойно, при малом
народе. Паника зачинилась, когда на сюртуке одного из едущих сам собою
возник порез с малой кровью. Следом обозначился другой пострадавший.
Когда число изрезанных достигло шести, господин, сидевший в углу с очень
испуганным видом, как показывают наблюдатели за ним, при закрытых
дверях вагона, исчез.
Следы исчезновения обнаружились при
остановке, представляя на месте сидения вылом в деревянной внутренней
обшивке, рваное отверстие железа внешнего покрытия. Проведённым осмотром
выявилось, что дерево имело следы горения, а жесть следы окалины».
Путилин, уже сталкивающийся в служебной карьере с «приблизительно
подобным», дополнительно отмечает деталь не присущую, не типичную.
Порезы, проникающие достаточно глубоко, на телах пострадавших зажили в
три дня. Раны не были болезненными. Заживление не сопровождалось
неприятными ощущениями.
Один из пассажиров конки, некто
Коркин, показал: «Видел нож, который резал, но не ощущал боли. Видел
много своей крови, но, любопытно оглядываясь, не замечал резавшего,
напавшего на меня субъекта. Субъектов, по моему суждению, было
несколько, их не было видно, они как будто нависали. В чём могу
поклясться». Наблюдавшие снаружи за движением вагона слышали отчётливо
возню, «указывающую на беспорядки, над вагоном видели плотный снегопад,
почему-то чёрного цвета». Так вот, и не иначе! С той лишь поправкой, что
покушение на жизнь горожан полиция вынужденно отнесла к разряду
курьёзов, не могущих быть истолкованных разумно, раскрыто однозначно
из-за отсутствия достаточной доказательной базы.
ПУТИЛИН И ИНАЯ МАТЕРИЯ
Не
напрасно говорят, что по-настоящему талантливый человек талантлив во
всём. Вот и Иван Дмитриевич Путилин, будучи дипломированным юристом и не
будучи дипломированным физиком, тем не менее, на интуитивном уровне
«прозрения» высказал предположение о том, что в неоднократных случаях
исчезновения людей в воздухе приходится иметь дело с некой иной
организацией материи.
По существу, знаменитый сыщик вплотную
приблизился к возможности существования антивещества, которое творит
непостижимое, загадочное. И, дабы не исключить такой возможности,
мельком взглянем на обстоятельства трагических событий, имевших место в
1873 году в Петербурге в доходном доме на Нарвской заставе, когда во
время ночного сна неустановленные злоумышленники наголо остригли
пышноволосых сестёр Глинка - Матрёну и Сусанну.
Полицейский
дознаватель Роман Аксютин, расследующий акт хулиганства, письменно
зафиксировал показания единственного свидетеля - коридорного Крикунова,
якобы случайно наблюдавшего, как девиц брили непонятно как оказавшиеся в
спальне истопники Ведерников и Новосёлов. Истопники «навет» отрицали,
неосторожно сболтнув, что крепко спали в каморке, но во сне видели
бритву, переходящую им из рук в руки.
Аксютин, распорядившись
немедленно задержать хулиганов, в виновности коих не сомневался, минуту
спустя решение отменил. Почему? Читаем теперь уже его показания: «Я
заканчивал формальности опроса сестёр Глинок, сидящих вплотную супротив
меня. Наклонился, отвлёкшись, над бумагами. Когда поднял взгляд, их не
увидел уже. Кресла пустые. Более ничего». Что же сестры? Так больше
никогда не объявились. Поистине в Лету канули.
ПРОДЕЛКИ АНТИВЕЩЕСТВА
Получаемое
ныне в неуловимо-ничтожных долях антивещество «пожирает» его антипод -
вещество, из которого скроено всё, нас окружающее, в том числе мы сами.
По мнению учёных, в материальном мире возможны неустойчивые спонтанные
концентрации антиматерии. Польский физик Савик Домбровский уверен, что
эти концентрации достаточны для того, чтобы растворять в воздухе сущее,
относительно незыблемое. Свой вывод он подкрепляет теоретическими
выкладками.
