28 июля Австро-Венгрия объявила войну Сербии, тяжелая австрийская артиллерия начала обстрел Белграда.
Россия неоднократно пыталась примирить противников, предлагала передать конфликт на рассмотрение на Гаагскую конференцию (безуспешно), рассчитывая что германский император Вильгельм 2 удержит союзника (на самом деле, Вильгельм скорее подталкивал австрийцев).
30 июля близкая к правительству берлинская газета «Локаль Анцейгер» сообщила о мобилизации немецкой армии. Через несколько часов было обнародовано опровержение, но телеграмма русского посла в Петербург уже ушла, а вторую телеграмму (с опровержением) задержала немецкая почта.
После мучительных колебаний Николай принял решение о начале 31 июля всеобщей мобилизации. Одновременно он отправил Вильгельму телеграмму с предложением продолжать переговоры и обещанием не переходить границу пока они длятся.
В ответной телеграмме Вильгельм 2 заявил, что сделал все что мог для мира и что мир в Европе теперь зависит только от России. В полночь 31 июля Германия объявила России ультиматум с требованием отменить мобилизацию. На ответ давалось 12 часов.
Позже обозначенного срока, в 19 часов 1 августа германский посол Пурталес явился к министру иностранных дел Сазонову и спросил о том согласна ли Россия отменить мобилизацию (следует иметь ввиду, что уже с полудня 1 августа всеобщая мобилизация была объявлена в Германии). Он получил отказ, дважды повторил вопрос, услышал тоже самое и зачитал ноту с объявлением войны. Если верить Сазонову, Пурталес говорил дрожащим голосом, а под конец заплакал.
