По ходу 10-дневного вояжирования «из Воронежа в Саратов»
императору приходилось неоднократно выступать с речами - коротким
приветственным или благодарственным словом. Так случалось во всех городах,
намеченных для царского визита. Они были приветливы и однотипны, эти обязательные
и ни к чему не обязывающие спичи. В тороватом Нижнем Новгороде - уездным
предводителям дворянства, земским начальникам и волостным старшинам: «Передайте
вашим односельчанам, верным Моим нижегородским людям, Мою сердечную
благодарность за любовь и преданность нижегородского населения, а также за те
хлеб-соль, которые Я получил сегодня. Я уверен, что по примеру славных ваших
предков вы всегда будете на страже за Веру, Царя и Отечество. Прощайте».
В верноподданной Костроме - волостным старшинам и крестьянам-белопашцам:
«Я счастлив был уж прибыть в Кострому с Ее Величеством
и Семьей Своей в год празднования 300-летия Нашего Дома и радуюсь
также видеть вас, представителей Моего верного костромского населения, которое так славно показало себя в лице Ивана Сусанина 300
лет тому назад. Я уверен, что те любовь и
преданность, которые он явил Моему Предку
(царю Михаилу Феодоровичу. - Я.Е.), никогда не иссякнут, пока жива будет Земля Русская. Пью за ваше здоровье, здоровье белопашцев и за все население Костромской
губернии».
В привольном Ярославле - дворянскому сословию: «От имени Ее Величества и Своего благодарю вас
сердечно, господа, за ваш радушный прием. Этот день, который Мы провели в
стенах древнего Ярославля, навсегда останется в Нашей памяти, особенно те добрые,
радушные приветствия и встреча, которые вы Нам оказали (так в тексте. - Я.Е.). От души пью за здоровье и процветание
ярославского дворянства
и за ваше здоровье (то есть
благополучие лиц, непосредственно собравшихся в зале. - Я.Е.)...»
Но речи - речами
Но речи - речами, а дела - делами. Белоэмигрантский
монархический исследователь профессор Сергей Ольденбург отмечал в своем
многостраничном труде, что юбилейный марш-бросок по Средней России
. Итак, последний венценосный властелин России Николай Александрович лишь на девятнадцатом
году своего царствования определил, что русское село - даже после глубокой
аграрной реформы -живет бедно и скудно. Однако что мог сделать он за оставшиеся
до всеохватной мировой брани год и два месяца? Создать энную чиновную комиссию
и выслушать энный всеподданнейший доклад? В энный раз нахмурить монаршее чело и
начертать четкую, но ничего не значащую резолюцию? Можно было и так. Но тщетно,
ибо незримая и холодная рука уже выводила на стене: «Мене, текел, фарес,
подсчитан, взвешен, осужден». А неверные, коварные рабы, вчера еще кричавшие
«ура» и «слава», точили свои кровавые лезвия, дабы на исходе Валтасарова пира
вонзить их в тело доверчивого венценосного повелителя...
Яков Евглевский.
Секретные Материалы №21 2013г.
