Заседание для тех кому не все равно - №2

Куда только не долетела молва о народном умельце из самого сердца Коми-Пермяцкого округа — деревни Пармайлово — Егоре Утробине. В каких только уголках России да невиданных странах не осела. Сам он всю жизнь прожил в родной деревне и ни за какие «коврижки» её не променяет. И замечают люди, что его персонажи похожи на односельчан.

— А вы на какую скульптуру похожи? — спрашиваем у случайно встретившегося нам Ивана Юркина.

— Дак вон, вылитый я! — показывает мужичок, еще шире растягивая, похоже, никогда не «слезающую» с лица улыбку.

Деревянный истукан со сложенными ручками да ножками и впрямь копия Ивана — та же улыбка и хитрый прищур глаз.

— Ну да, похож, — соглашается автор, — только нос вырезался «картошкой», не как у настоящего Ивана…

Чуды-юды наяву
Мы гуляем по музею деревянной скульптуры под открытым небом, где все экспонаты созданы руками Егора Федоровича. Вот они — чудеса! Уже у входа в сказочный парк встречают легендарные богатыри Пера и Кудым-Ош. Потом проходим мимо всякой нечисти — чертей, дьяволов, вампиров, бабок-ёжек. За ними три богатыря, неведомых пород крокодилы. А над всем этим пестрым миром сказочных героев возвышается леший, отпугивая своим грозным видом всё плохое от своих лесных владений.

А откуда вы черпаете все эти образы? — спрашиваю недоуменно разглядывая пестроту характеров.

— Да как сучки подошли, так и вырезал, — просто отвечает Егор Федорович. — У дьяволов вот рога, вот носы так и росли. Оставалось только глаза вырезать. — И добавляет. — А в девяностые годы прошлого века, знаете, плохая жизнь была, злые люди ходили. Вот и у меня всё вампиры да черти злые выходили. Я ведь тоже очень злой был. В колхозе работал, работал. Денег не дают, муку нечем купить, намолотишь на дробилке ячмень. Это и ели. Потом лучше, лучше, да и лучше жить стало.

Теперь Егор Федорович старается создавать только добрых персонажей — работает над образами былинных героев. Одна из его последних работ — четырехметровый богатырь Юкся, встречающий гостей на въезде в соседнее от Пармайлово село Юксеево. А в парке рядом со всей «нечистой» братией существуют персонажи почти реальные — любимые Утробиным деревенские мужики. Кто поёт, кто просто расплывается в улыбке.

Местные давно стали подмечать, что некоторые Егоровы истуканы — копии здешних жителей. Кому ж не приятно быть в дереве увековеченными?!

Жаль только, что за годы многие скульптуры уже изрядно поизносились. «Еще немного — и развалятся», — с сожалением признает Утробин.

Своими руками долгие годы мастер строит в парке сказочный теремок.

— А кто в тереме живёт? — любопытствуем мы.

— Там хочу музейчик сделать, — отвечает он. — Правда, пока только две фигуры стоят.

Первые деревянные чудики из рук мастера появились на свет, когда Егор еще учился в восьмом классе. Тогда, правда, скромный мальчишка стеснялся их кому-нибудь показывать. И, несмотря на свои таланты, в художественные училища поступать не стал. Выбрал профессию самую обычную, в деревне нужную. Выучился на тракториста. Потом сходил в армию. Женился. 35 лет проработал в совхозе.

Долгое время Егор и не думал возвращаться к своему детскому увлечению. «В молодости некогда было — по девкам бегал!» Но спустя годы душа потянулась к необычному творчеству. Постепенно рядом с домом появлялись необычные фигуры, которых он старательно вырезал из приглянувшихся в лесу коряг да деревьев. А когда в своем огороде места хватать не стало, взял в администрации гектар земли для парка по соседству с огородом. Сам посадил здесь деревья. Началась работа над большими скульптурами.

Вскоре молва о парке понеслась далеко за пределы Кочёвского района. Кто мимо едет, обязательно заглянет. Позже появились сцена, лавочки. Теперь здесь проходят народные гулянья. Постоянно на экскурсии привозят детишек. А местные жители вспоминают, как нет-нет да и заглянет сюда какой-то чудной иностранный гость. Например, недавно немцы здесь побывали, а до них африканцы.

И хоть не вписывается сельский талант в рамки губернской «культурной политики», Егор Федорович продолжает неустанно трудиться. На задворках рук мастера дожидаются еще необработанные бревна. Их ему привозят местные предприниматели.

Могли бы его творения и Пермь украсить не хуже абстрактных поделок заезжих «новаторов». Но он об этом не сожалеет. Вот только беспокоится Егор Федорович, что мастерство своё передавать некому. Свои дети уже взрослые давно, а детишек в деревне нет почти.

Просто для красоты…

— Здесь топором надо махать будь здоров, до пота лица! — признает с сожалением сам мастер. — Я в молодости силы не жалел, а сейчас уже всё. Плечи стали болеть. Шарниры износились. Вроде недавно молодой был. А уже — за пятьдесят…

Проблемы возникли не только со здоровьем, но и с выделенной землёй.

— Землю мне сначала дали. А потом отобрали обратно. «У вас, — говорят, — документы недействительные». Хотел на терем документы сделать, а поскольку не моя земля, и оформить нельзя. Так что и терем забрали. Уплатили бы мне за сруб хотя бы! Всё за свои деньги делал. Ну что теперь поделаешь? Отняли — и отняли…

Свои планы Егор Утробин раскрывать не стал. Говорит, тогда не сбудутся. Просто продолжает жить и на судьбу старается не жаловаться. Это ведь он не для себя всё делает, а чтоб что-то после себя оставить. А зачем? «Просто так, для красоты. Да и всё…»

Во-первых, жираф. Вы его видели? Он похож на животное? Есть ли хоть какое-нибудь животное, похожее на это, с позволения сказать, животное?! Нет! Потому что это не животное! Это конструкция! Я не знаю, кто ее сделал и зачем она нужна, но вы сходите в московский зоопарк и посмотрите на их жирафа. У них старый жираф, на котором давно разошлась обшивка, и видно, что он внутри деревянный! Это что, трудно заметить? Нет, это легко заметить, я же заметила! Он вообще вписывается в ваши представления о земной фауне? Вот земная фауна, а вот жираф --- что, нормально? Вам объясняли, зачем у него такая шея? Мне объясняли. Мне так объясняли: "Чтобы он мог есть листья с самых верхних веток". Хорошо. Пойдем по этой логике, мне не жалко. Вот жираф. Он ест листья с самых верхних веток. Вот земная фауна. Она ест листья с самых нижних веток. А теперь - внимание, вопрос: КТО ЕСТ ЛИСТЬЯ СО СРЕДНИХ ВЕТОК??? Вы? Я?.. Нет никакого жирафа. Жираф - это фикция. Никакого жирафа не бывает. Почему у него глаза, как у Анжелы Дэвис? Это к каким веткам относится? Я в Вене приманивала то, что в тамошнем зоопарке выдают за жирафа, пирожком с рисом, и оно ко мне не пошло. Нормально?

Теперь про уши. Не вижу смысла. Мне кажется, это вроде аппендикса. Никогда еще за всю свою жизнь не услышала ничего такого, ради чего стоило бы носить уши. Вы поройтесь в памяти, - я вам гарантирую, что вы тоже за всю свою жизнь ничего такого особенного не услышали, - а уши, между тем, надо каждый день мыть и девять месяцев в году в шапку заворачивать. А? А?

Еще у меня есть, что сказать про еду. Послушайте, твердые предметы - это не еда. Еда должна быть теплой, мягкой и гомогенной. Мои предки не для того мучительно слезали с дерева, чтобы я своими выродившимися зубами колола орехи. Кофе! Вы вообще видели, как он выглядит? Твердые горькие предметы, холодные и вонючие. И главное: мы все знаем, что делать с вонючими предметами: не трогать! И уж тем более в порошок не растирать! Потому что если что-нибудь растереть в порошок, с его запахом происходит - что? Правильно. Попробуйте один раз понюхать кофе не сквозь культурный слой, а носом. Я не знаю, кто с нами это и за что сделал, но я твердо уверена: это те же люди, которые сделали жирафа.

Теперь про велосипед. Велосипед плоский, а вы трехмерный. А? А?

Еще важное про человека на Луне. Вы думаете, дело в том, что его там вообще не было? Ха! Нет, дело в том, что он там до сих пор, и его там прет, и он отказывается возвращаться! И это страшная тайна, которую от нас очень жестко охраняют, потому что там такое место, где всех прет, а мы тут сидим, как придурки, а если бы мы знали, мы бы давно туда ломанулись. А человек на Луне никогда сюда не вернется, хотя ему уже обещали показать жирафа и подарить велосипед.

Нет, у меня еще есть несколько соображений, например, про Льва Толстого или там про цветные металлы, но это неважно сейчас. Давайте двигаться маленькими шагами. Жираф. Тоже придумают.