Последние несколько дней у нас много говорили об Иосифе Сталине, жестоком диктаторе Советского Союза, который оставил глубокий след во второй половине прошлого века.
Причиной тому стала 60-я годовщина со дня его смерти. У нас отметили его важную роль во Второй мировой войне и особо подчеркнули его место в истории.
При этом, стоит напомнить, что всего три года спустя после его смерти в СССР наблюдалась уже совсем иная картина. Сталина представили бесчеловечным убийцей, который сформировал в СССР культ собственной личности и нес ответственность за гибель миллионов людей в стране и за ее пределами, был виновен в «преступлениях против человечности».
Этот откровение озвучил его преемник у руля СССР Никита Хрущев во время очередного съезда Компартии в феврале 1956 года. В тайном выступлении перед участниками съезда Хрущев поразил всех до глубины души, когда описал устроенные по распоряжению «отца народов» репрессии и бесчинства. Благодаря нескольким туманным утечкам на Западе были в курсе того, что новый советский лидер произнес некую речь, но ничего не знали о ее содержании. Все западные службы развернули бешеную активность и использовали любые средства, чтобы заполучить эту речь. Но все было напрасно.
Только несколько месяцев спустя ЦРУ смогло заполучить этот сенсационный документ и представить его всему миру. Он произвел эффект разорвавшееся бомбы, за которым последовали мятеж в Венгрии в том же году, протесты и сомнения в коммунистических партиях на Западе и даже в лагере «неприсоединившихся» стран. Позднее автор «перестройки» Михаил Горбачев назвал эту речь первым камнем, который был вынут из берлинской стены. Все эти события уже давно занесены в анналы истории, но мне хотелось бы рассказать о нескольких малоизвестных или совсем неизвестных деталях того, как был получен документ, потрясший весь мир.
Сделал это молодой польский еврей Виктор Граевский, в руках которого по случайности оказалась копия речи. Этот преданный коммунист и член польской компартии работал на местное информагентство. Я познакомился с ним год спустя после переезда в Израиль, и мы стали не просто согражданами, а настоящими друзьями. И только после нескольких лет молчания он поведал мне захватывающую историю, которая достойна не только приключенческих фильмов, но и лучших любовных романов, в которых всегда нужно искать женщину.
«В те времена у меня была любовная связь с секретаршей первого секретаря польской компартии Эдварда Охаба, - рассказал Граевкий в одной из наших бесед. - Ее звали Люся Барановская, она была супругой зампреда тогдашнего правительства. С тех пор она уже скончалась. Короче говоря, в один прекрасный день я, как обычно, зашел к ней на работу и стал ждать, пока она освободится. Тут мне бросилась в глаза красная папка с надписью «совершенно секретно». Я знал русский, потому что во время войны мы с семьей бежали в СССР. Эта папка просто лежала на столе вместе с другими бумагами. Ее только что принесли, и она еще не успела с ней ознакомиться. Последние дни ходили слухи по поводу интересной, но секретной речи, экземпляры которой в Кремле решили выслать коммунистическим лидерам стран-сателлитов после протестов с их стороны».
Граевский (скончался около трех лет назад) рассказывал свою историю совершенно спокойно, нейтральным голосом, без малейших эмоций. «Когда я пришел в себя от удивления, то спросил у Люси, можно ли забрать и посмотреть дома эту папку, раз уж она все равно загружена работой, - продолжил он. - Она согласилась, но добавила: «Верни мне ее до 16 часов, чтобы я могла убрать ее в сейф». Я вернулся домой, и по мере чтения мое удивление только росло. Я сказал себе, что держу в руках атомную бомбу. Не помню, что именно мне пришло в голову, но я внезапно решил отнести этот документ в израильское посольство в Варшаве».
Небольшое уточнение: за год до этого Граевский уже побывал в Израиле, чтобы навестить больного отца, который иммигрировал туда незадолго до этого. «В посольстве все были точно так же поражены, как и я. Они сфотографировали страницы и вернули мне папку, так что я, как и обещал, смог вернуть ее подруге до 16 часов».
О том, что было дальше, Граевский узнал, когда стал гражданином Израиля. Ознакомившись с документом, премьер-министр страны Давид Бен-Гурион решил передать его американцам из опасения, что правда об израильском вмешательстве может поставить в опасное положение евреев в СССР. Именно поэтому причастность израильтян долгое время держали в тайне. Как бы то ни было, их вклад послужил основой для долгого и плодотворного сотрудничества разведслужб обоих государств.
Тем не менее, на этом история Граевского не заканчивается. Продолжение тоже достойно шпионского фильма: «Оказавшись в Израиле, я стал учить иврит вместе с советскими дипломатами. Однажды, когда я еще работал с израильским министром иностранных дел и не начал карьеру в журналистике на посту директора службы внешнего радиовещания, мне встретился один из этих дипломатов-учеников. Увидев меня в министерстве, он начал разыгрывать из себя старого приятеля, но я быстро его раскусил. Как только он выложил все карты, то есть предложил работать на КГБ, я связался с Шин-бет, и те сказали мне подыграть».
В результате Граевский 13 лет был двойным агентом, которого КБГ всерьез рассматривал как ценного шпиона. И это, кстати говоря, действительно казалось правдоподобным благодаря хитрым уловкам Шин-бет.
По иронии судьбы, Граевский при жизни был удостоен двух медалей: одну дали в Шин-бен, а другую - в КГБ за службу «родине-матери» (сейчас она, вероятно, пылится где-то в Кремле).
