Народное собрание состояло из спартанцев, достигших 30 лет. Голосовали криками одобрения или неодобрения, без подсчета голосов, по принципу: кто громче крикнет, тот и прав.
Дети в Спарте находились в безраздельной собственности государства. Сразу после рождения они подвергались тщательного досмотру. Слабых и увечных сбрасывали в пропасть с Тайгетской скалы.
Здоровые дети возвращались родителям, которые воспитывали их до 6 лет. После шести дети отбирались у родителей в пользу государства. Мальчики воспитывались под надзором специальных государственных надзирателей, которых возглавлял педоном. Детей подвергали всякого рода лишениям, едва кормили скверной пищей, а иногда нарочно морили голодом. Тех же, кто пытался добывать себе пропитание самостоятельно, выслеживали и сурово наказывали. Одежда детей состояла из простого лоскута материи, а ходили они всегда босиком. Ежегодно в праздник Артемиды (Дианы, богини-охотницы) мальчиков секли до крови, иногда — до смерти; кто выживал — становился воином. Таково было спартанское воспитание.
Вопреки распространенному убеждению, спартанцы не знали искусства войны, например, они не умели осаждать укрепленные города и воевать на море. Все, чему их учили, — сражаться в пешем строю, «один на один» и в фаланге.
Ни один спартанец не имел права питаться у себя дома. Все, не исключая и царей, ели в государственных столовых. Однажды царь Агис, возвратившись после изнурительного похода, пожелал обедать у себя дома, но это было ему воспрещено. Национальным кушанием у спартанцев была «черная похлебка» — суп из крови и уксуса.
Умственные занятия в Спарте не поощрялись. Люди, которые пытались ими заниматься, объявлялись трусами и изгонялись. За века своего существования Спарта не дала Элладе ни одного философа, оратора, историка или поэта.
Спартанцы очень мало занимались и ручным трудом. Всю черновую работу за них делали общественные рабы — илоты. Угнетение рабов в Спарте было самым сильным во всей Греции. Рабы Спарты не были неграми, они вообще не были чужестранцами, это были такие же эллины-греки, но покоренные и порабощенные спартанцами.
Впрочем, ни один спартанец сам не мог владеть рабом (рабами). Все илоты были собственностью государство, а уж оно передавало рабов отдельным лицам «в пользование».
Спартанцы часто заставляли илотов напиваться допьяна, распевать непристойные песни и танцевать непристойные пляски. На этом примере «свободных граждан» Спарты обучали, как нельзя себя вести. Патриотические песни имели право петь только спартанцы.
Государство поощряло своих граждан шпионить за рабами. Молодых спартанцев специально посылали подслушивать речи илотов и всех, кто покажется подозрительным, убивать. Самых сильных и отважных рабов, способных на протест, убивали тайно. Спартанцы особо следили, чтобы число илотов не превышало полмиллиона, так как иначе рабы могли стать опасны для государства. Само собой, илоты, то есть греки, обращенные в рабов, люто ненавидели своих поработителей-спартанцев.
Ликург, главный спартанский законодатель, под конец жизни покинул Спарту. Перед отъездом он взял со своих соотечественников клятву ничего не менять в законах до его возвращения. Чтобы связать ими спартанцев намертво, Ликург не стал возвращаться на родину, а добровольно уморил себя голодом на чужбине.
В конце своей истории Спарта, верная установлениям Ликурга, стала именно тем, от чего он и хотел ее спасти — обществом слабых, развращенных и неспособных бездельников.
