Домик для отдыха-2

Улыбка у русских — сигнал личного расположения к человеку, выражение симпатии.

Даже в сфере обслуживания персонал при исполнении служебных обязанностей не улыбался из вежливости. Приказчики, продавцы, официанты, слуги были вежливы, предупредительны, но не улыбались «потому что положено». Вот примерьте ситуацию на себя: заказываете вы в ресторане блюдо, ожидаете официанта, и видите: он несет поднос, а на лице — улыбка. Загадочная такая…

В русском коммуникативном сознании существует императив: улыбка должна являться искренним отражением хорошего настроения и хорошего отношения. Следствием является нечеткое различие между улыбкой и смехом: на практике часто эти явления отождествляются, уподобляются одно другому.

Сюда же можно отнести различное чувство юмора: для русских характерно так называемое дружеское подтрунивание, не переходящее определенных границ — как пример можно привести творчество Н. В. Гоголя. Т.н. «фекальный юмор» русским не характерен, даже в вариациях light типа «тортом в морду». Ну не смешно, честное слово, как и смех над калекой, к примеру. Отличие обусловлено все тем же — улыбка высказывает искреннее расположение, что слабо совместимо с низкопробным издевательством.

Пример второй. Дик Уиттингтон и его кошка. Есть такой персонаж, герой английского национального фольклора. Суть его истории следующая:

Дик, круглый сирота, служил мальчиком на побегушках у лондонского купца. Не было у него за душой ни гроша и ни единого друга, кроме кота, и впереди ему тоже ничего не светило. Однажды хозяин Дика снарядил корабль в страны мавров. По обычаю, если на корабле оставалось место, слуги купца могли отдать на продажу какие-то свои вещи; если что-то удавалось продать, капитан привозил и отдавал им выручку. А у Дика совсем ничего не было — даже запасной пары штанов. Но тут же предоставляется шанс! Он взял и отдал на продажу кота.

Через год корабль возвращается. Капитан приходит в купеческий особняк и первым делом говорит: «А позовите-ка сюда того мальчишку, что кота продал!» И, на глазах потрясенного хозяина и прочих слуг, вручает Дику шкатулку, полную золота и драгоценных камней.

Оказывается, моряки заплыли в какую-то далекую страну, где не знали кошек. Местное население очень страдало от грызунов, и, увидев, как ловко кот с ними расправляется, тамошний царек заплатил за него огромные деньги.

Вот так Дик Уиттингтон разбогател. Хозяин его взял его к себе в партнеры, а когда Дик подрос, отдал за него свою дочь. Со временем Ричард Уиттингтон сделался лорд-мэром Лондона. Счастливая история о том, как бедный деревенский паренек вышел в люди и завоевал столицу, так сказать.

С точки зрения национального характера интересны два момента:

1) Дик нашел свое счастье благодаря тому, что продал за деньги своего единственного друга. И это рассматривается как однозначно положительный пример (причем история-то прежде всего детская, «педагогическая»).

2) И мораль, и сама эстетика истории — абсолютно «протестантские», торгашеские, прямо по Веберу. Однако это — XIV век. Никакой пуританской этики еще и в помине не должно быть, так что мы здесь наблюдаем специфическое качество англосаксонского менталитета.
Вы себе представляете русскую сказку с аналогичным сюжетом?

Пример третий, тоже сказочный. Кто застал по возрасту, тот помнит, что советских детей растили на хороших советских сказках. Мультфильмы учили детей не просто тому, «что такое хорошо и что такое плохо», но и тому, как надо познавать мир. Скажем, мультик «Кто сказал „Мяу“?» В. Сутеева. Щенок, разыскивая таинственное «мяу», знакомится с обитателями двора, узнает, что звери отличаются друг от друга не только звучанием. Есть такие, кто пытается ужалить, обидеть, есть и с кем дружить. К Щенкам — одно отношение, к Лохматым Псам — совсем другое. Сам щенок в процессе поисков впервые переходит со щенячьего «ав-ав!» на взрослое собачье «Р-р-р-р-р!», осознавая, что к чему в этом мире.

Казалось бы, как можно — в детской литературе — преподнести сюжет «ребенок познает мир»? Да только так — доброй притчей… Что, согласились? Значит, вы — тоже тупые русские, которые не в состоянии достигнуть полета мысли настоящего свободного литератора (художника). Вот вам другой пример детской литературы, «оттуда».

Сказка для израильских детей от В.Хольцварта и В.Арльбруха. Hазывается «Про маленького крота, который хотел знать, кто ему на голову насрал». Вот такая интрига. И замечательные иллюстрации — книжка-то детская, должна быть с картинками.

Кротик начинает расследование, предъявляя вещественное доказательство на голове, которое носит, не пытаясь отчистить, до конца книги. Знакомится с окружающими животными. И открывает для себя, что насрать на голову может практически любой.

Сколько зверей, столько и способов. Разнообразие дерьма поражает воображение. Кротик едва успевает уворачиваться, впрочем иногда его все же задевают брызги от доказывающих свою непричастность. В конце концов компетентные мухи помогают Кротику опознать виновного и справедливость торжествует — он срет на голову обидчику.

Если думаете, что это я выдумал — то см. здесь, там и картинки есть. Причем — взятые из чешского перевода, т.е. пригодность подобных притч для развития детей (а развитие всегда идет в каком-либо направлении, ага) не вызывает сомнения не только в Израиле, но и как минимум еще в одной «цивилизованной стране».

Опять же — вы себе представляете русскую сказку с подобным сюжетом? Я вот лично так и не смог, как ни старался…

Статья большая, кому интересно, то статья полностью по этой ссылке:
My WebPage